Не за горами Северная война, и вновь придется убивать. Есть такое слово – долг.
Ладно. Пролитие крови ради Отечества даже церковь не считает грехом. Но уж никак не ради наживы или мести, пусть нажива нужна, чтобы жить, а месть моя была праведной.
Не я начал эту войну с безжалостными хозяевами моря. Они напали первыми, без всяких оснований и предупреждений, и почти восемьсот человек с того света буквально молили об отмщении.
Надеюсь, их души довольны. Все. Хватит. Я расплатился сполна. Отныне если брать в руки оружие, то только на благо родине. А море... На море отныне буду смотреть исключительно с берега. Когда наконец прорубим окно в Европу.
Хотя логичнее было бы сделать дверь.
Все равно хватит. Скоро придем в Европу, отдохнем, да и рванем домой. Только дорогу прикинем поудобнее.
Главное – это как-то убедить Петра, что чин лейтенанта в моем патенте не имеет никак ого отношения к флоту. Государь, в отличие от меня, любит море. А я в любом случае предпочту действовать на твердой земле.
Может, его к полетам склонить? Уж простейший воздушный шар мы как-нибудь изготовим. Все приятнее, чем испытывать на своей шкуре очередной шторм.
Я так погрузился в не слишком веселые мысли, что едва услышал деликатное покашливание у себя за спиной.
– Слушаю, Валера.
Наш шкипер давно и полностью выздоровел от полученных ранений и весь переход был бодр. Гораздо бодрее меня, во всяком случае . Понятно, он моряк, я – нет. Но у меня были и другие, дополнительные, причины для грусти. Покидая, всегда оставляешь на месте часть своего сердца.
– По моим расчетам, завтра к вечеру подойдем к берегам Франции... – Валера, внимательно оглядывая горизонт, с ноткой суеверия добавил: – Если погода, блин, не переменится.
Бригантина, определенно, не пароход. Зависимость от погоды порою убивает. Дунет ветер не с той стороны, и все тщательно разработанные планы летят к черту.
И вообще, какой умник решил, будто эти кораблики приспособлены для океанских переход ов?
По длине – портовый буксир моего времени. Только такой буксир , как явствует из названия, ходит по гавани, а не от одного материка к другому. И команда у него – несколько человек , а не та толпа, которая собралась на борту «Лани». Считая с женщинами – больше сотни. Селедкам в бочке куда просторнее.
Специфика нынешней морской службы. Вахты собственно моряков, канониры плюс хотя бы небольшая абордажная команда . Если бы кто знал, сколько со крови щ на ходит ся в трюмах, не миновать бы нам череды боев с выстроившимися вдоль волн любит елями поживы. Не миллионы, но все-таки. По нынешним временам...
Весь путь мы старательно избегали любых встреч. Несколько раз на горизонте маячили паруса, и мы немедленно сворачивали в сторону, не задаваясь вопросом: друзья, враги? Драки ради драки я не люблю, а вводить кого-то в искушение – даже как-то не по-христиански. Хоть и никудышный из меня христианин.
В общем, путешествие было паршивым. Что хорошего в море? Ладно, сильных штормов на пути не попалось. Да путеводной звездой где-то впереди лежала Европа. Надоели субтропические острова с их курортной природой и буйным населением. Я там не оставил ничего, кроме могил моих спутников.
Да и могил у большинства нет.
Если же и оставил , то разве что душу...
Валера говорил еще, но я нас только был погружен в собственные мысли, что пропускал его слова мимо ушей.
Действительно устал. Надоело стрелять, рубить, колоть, командовать... Хочу лишь тишины и покоя.
Потом по краю сознания про ходит мысль: при чем здесь мои желания? Раз уж я взял на себя ответственность за людей, то должен нести сей крест если не до конца, то хоть до Европы. Бездействие начал ьства разлагает подчиненных. А последнее, в свою очередь, зачастую приводит к беде. Порою – к катастрофе. И уж в любом случае ничего хорошего не получается.
...Подходил к концу первый год моей офицерской службы. Я был молоденьким, неоперившимся лейтенантом, который лишь самому себе казался многоопытным, бывалым.